Выяснив историю текста грамоты Траханиота, обратим внимание На содержание этого любопытного документа. В послании — три основные темы: толкование аллилуйи,
наблюдения над текстом 31-го псалма и принципы исчисления лет.
Интерес Геннадия, насколько позволяет судить грамота Траханиота, мог возникнуть в связи с различиями в обрядовой практике разных земель, подвластных Софийскому Дому.
Известно, что именно в Пскове XV в. оживленно обсуждалась эта проблема (житие Ефросина Псковского), и в спорных вопросах псковичи, например, охотнее слушали «икошшков», чем собственного архиепископа. Геннадий, «сугубивший» аллилуйю (т. е. петь аллилуйю полагалось дважды), знал о католической «трегубой» аллилуйе в заНадноевропейской традиции, и это, видимо, колебало его уверенность в канопичности собственных действий.
Дмитрий Мануилович Траханиот, заглянувший по просьбе Геннадия в московские книги, никаких точных указаний на чипопослсдовапие аллилуйи там не обнаружил: «Ино, господине, того и здесе в книгах не описано», по сослался на свой опыт житья в других странах: «Но мне ся номнити, что и у нас (в Греции? в Литве? в Италии? — Авт.) и спор бывал между великых людий…» Поездивший по Европе грек, свидетель и, как мы думаем, сторонник установления союза православной России с католическим Напским престолом (и католической Империей, с которой вскоре от имени Ивана III подписал договор его брат Юрий), пе склонен был придавать слишком большого значения различиям в чинопоследовании: «Ино как ни молвит человек тою мыслию, так добро»,—пишет он.
Не углубляясь в разбор этой темы, крайне запутанной синодальными историками и богословами, немало сил потратившими на дискредитацию «Стоглава», узаконившего сугубую аллилуйю, обратим внимание на то, что уже троицкие кпигочии 90-х годов XV в. приписали к посланию Траханиота толкование Феодорита: «Аще ли же поют аллилуиа по дважды, а пе тригубна, На грех себе поют и на осуждепие…» (Троицк. 730, л. 488 об.).
Геннадий мог обратиться к ученому греку за консультацией но поводу значения слова «прикрышася» в Псалтири (пс. 31, ст. 1), так как в канцелярии Новгородского Софийского Дома не было толмачей, знающих греческий язык. Дмитрий объяснял владыке, что «прикрывание» грехов означает «отпущение». Эта филологическая справка вполне соответствует нашим представлениям о семантике данного слова в библейских текстах (ср. слова о «прикрытии зла» в 1 Петр., 2, 16; ср. 2 Фес., 2, 8) и согласуется со «Сказанием 31-го псалма», приписанным в Троицком монастыре к посланию Траханиота (Троицк. 730, л. 489— 489 об.).
Лиигвистический фрагмент послания показывает, как хорошо успел изучить русский язык его автор, легко разделяющий будущее и «прешедшее» время (вспомпим филологические затруднения Максима Грека) и умело пользующийся синонимией.
]]>Собственно календарная часть послания Дмитрия Траханиота начинается с утверждения, будто в святоотеческой литературе (имеются в виду сочинения Иоанна Златоуста и Иоанна Дамаскина) содержатся размышления о семи веках существования мира, но нет ни слова о семи тысячах лет как сроке второго пришествия. Однако это утверждение неверно, потому что уже Иосиф Санин в 1492/93 г. отыскал у Никифора Ксанфопула точное указание на конец света после истечения седьмой тысячи лет, а не седьмого века[70].
Заблуждения относительно скорого конца света Дм. Траханиот объясняет неправильным толкованием Натристики и безусловной тайной сроков второго пришествия: «никто не весть числа веку».
Утверждение о том, что конца света следует ждать «в седмом числе», т.е. по истечепии 7-й тысячи, 7-го года, 7-го месяца, которое исследователи приписывают самому Дмитрию Траханиоту (лишь Б. Н. Флоря оспорил этот тезис), на самом деле есть изложение взглядов его оппонентов. От подобных ложных мудрствовапий Дмитрий решительно отказывается: «Сиа… все помышлениа суть». Заметьте: полное исполнение числа семь мыслится московскими корреспондентами Трахапиота пе как арифметическая операция, а как бесконечное дублирование этой священной цифры, за которой никакого счета уже ие может быть. Так, в Апокалипсисе наполнение чаши земных грехов выражается в тайном имени Антихриста тройственным повторением числа шесть. Может быть, и наполнение горнего мира, обозначаемое как 7777, конструировалось по аналогии с зашифрованным именем Антихриста — 666 — из «Откровения» Иоапна Богослова.
Возможность наступления конца света в разные сроки у разных народов, в соответствии с их системами летосчисления, Дмитрий также отводит: «Ипо то лжа есть». Ученый грек находит место известным ему календарям внутри времени христианской истории, суммируя годы, отсчитанные каждой системой счисления лет, с годами, прошедшими от сотворения мира до составления тех или иных кано- ний, — разумеется, эти расчеты во всех случаях складывались в одну и ту же цифру — 6997 лет — и давали основание автору утверждать, что «коли уже начяло всем едина, и лета до сех мест приходит на едино, подобает же и концу всем едину быти».
Дмитрий Старый, перечисляя канонии других народов, возможно, пользовался переводной версией (латинской или греческой) одного из арабских календарно-астрономических сочинений либо одним из латинских календарных пособий. «Перские канонии» — это эра Иездегерда, начавшаяся 16 мая 632 г. восшествием на престол последнего перед арабским завоеванием персидского царя. «Арапские канонии» должны ориентироваться на «хиджру» — переселение Мухаммеда из Мекки в Медину (июль 622 г.), но Дмитрий начинает арабское летосчисление с 661 г., и причину этого отклонения еще предстоит установить. «Халдейские канонии» — эра Набонасара (с 747 г. до н. э.). «Египетские» канонии султана Мелхиона — арабская эра Джелал-ад-Дина Малик-шаха, исчисляющая годы с марта 1079 г. «Еврейские канонии» начинаются у Дмитрия с 268 г. до н. э. вместо 3761 г. до н. э., — и здесь мы затрудняемся указать причину явной несогласованности нашего источника с общепринятым взглядом.
Корреспондент Геннадия оперировал также сведениями о «латинском» календаре, по его информация расходилась с информацией самого новгородского владыки. Грек (как и доминиканец Вениамин из ближайшего окружения Геннадия) считал, что «латыны» числят от Адама до рождества Христова 5511 лет, а не 5500, как думал Геннадий.
Среди известных нам писателей один только ноль- ский хронист Ян Длугош при переводе иа Дионисиеву эру вычитал не 5508, а 5511 лет, т. е. также разделял сотворение Адама и Христово рождество 5511 годами. Это совпадением и польско-литовская терминология Напской грамоты 1472 г., переведенной участниками московского посольства во главе с братом Дмитрия Юрием Траханио- том, и то, что свод 1489 г. называет Юрия «Наном Юргой», выходцем из польско-литовских земель,— все эти факты дают основания для предположения, что Дмитрий обучался хотя бы некоторым календарным премудростям в польско-литовском государстве.
Основной вывод автора послания состоит в том, что «седмую… тысящу подобает человеку помнити … а не верити», следовательно, рационально-схоластических и еретических умствований по поводу календаря приезжие греки не разделяли.
Послание Дмитрия Траханиота, едва успев найти адресата, немедленно стало распространяться в списках и открыло широкую антиеретическую полемику по календарным вопросам. В течение ближайшего десятилетия круг спорных вопросов все расширялся, к обсуждению привлекались переводные католические сочипепия (календарная часть труда Вильгельма Дурантиса «Rationale divinorum officiorum»), еврейские трактаты (эмболисмический лупник, известный в списке 80-х годов XV в. и использованный Геннадием в библейском кодексе 1499 г.), славянские таблицы («альфа» легендарного новгородского архиепискоНа Василия Калики, хранившаяся в Софийском Доме); в 1490 г. московское посольство в Риме наводило справки о латинских Пасхалиях.
]]>Нет нужды объяснять взаимовлияниями или заимствованиями повсеместное появление типологических форм жилища — таких, как шатер, землянка, клеть-изба. Человек вышел из пещеры и в зависимости от имеющихся под рукой строительных материалов останавливается на той или иной форме сооружения и его размерах, определяемых конструктивными возможностями и функциональными требованиями.
Геометрическая форма сооружений появляется очень рано. Ее возникновение не может быть отнесено к какому- либо району страны или народу, она возникла сама собой повсеместно, где человек начал что-либо сооружать. Это прежде всего круглая в плане землянка, перекрытая шатром, или землянка прямоугольная, перекрытая настилом из жердей и бревен. Геометрическая форма обусловлена: удобством строить, строительным материалом и прежде всего деревом.
Прямоугольная форма имеет большое преимущество, заключающееся в удобстве членить пространство, его измерять и использовать. Значение материала-дерева для рождения прямоугольных форм строительства как нельзя лучше иллюстрируется деревянными строениями на сваях на воде, например на озере Федерзее в Германии или на Бискутинском озере в Польше, относящимися к середине I тысячелетия до н. э.
Прямоугольная форма сооружений восторжествовала Над всякой другой. Мы теперь живем в искусственной среде прямоугольной формы. Циркульные формы распространены в предметах быта (керамика), но в строительстве используются в весьма ограниченных пределах.
Рождаются практические навыки геометрических построений, а затем и классическая геометрия построения с помощью циркуля и линейки, т. е. натянутого шнура и того же шнура с закрепленным одним концом.
]]>Считаем своим долгом заново рассмотреть и опубликовать это послание, ибо до сих пор, как будет показано ниже, его данные недооценивались и его место в развитии полемической литературы конца XV в. еще нуждается в уточнении.
Публикуя в 1955 г. материалы по истории повгородско-московской ереси, ГГ. С. Лурье, Н. А. Соколов и А. А. Зимин опустили ряд важных источников, касающихся календарных выкладок обличителей (предисловие Геннадия к Пасхалии , извещение о Пасхалии Зосимы и др.). Имеется единственное издание послания Дм. Траха-тгиота — 1861 г. Опубликованный и неверно датировапный в комментарии (1491 г.). текст пе может быть использован в современных ученых работах, так как он отражает фрагмепты послаштя, сохранившиеся в двух иоздних рукописях Соловецкой библиотеки, и сами эти фрагменты содержат дефектпый текст. Отсутствует, например, упоминание о Юрии Трахаттното, и поэтому исследователи попрежнему вынуждены через голову публикатора обращаться к рукописям.
Специальную работу по установлению истории текста и археографии послания «О седьмой тысяще» предпринял Я. С. Лурье. Он выявил 7 списков грамоты, сохранившихся в составе различных сборников, включая наиболее авторитетные (ГБЛ, Троицк. 730 и ГПБ, Q.XVII.15), и вслед за С. Ивановым указал на списки этого же послания внутри «Просветителя» Иосифа Санина.
Авторы настоящей статьи, обратившись к рукописной традиции послания Дм. Траханиота, установили, что в большинстве списков послание дошло в переработанном виде: оно пе имеет заголовка, обращения к Геннадию, из него выброшены куски комментариев к 31-му псалму, упоминание о переводческой работе Юрия, а рассуждения по поводу аллилуйи перенесены из начала послания в конец. Эта переработка вполне может считаться самостоятельной редакцией. Из частного послания, каким является грамота Траханиота, текст превращен в анонимный трактат публицистического назначения. Из послания ученого грека сделан не формуляр грамоты, как это бывало с частными посланиями, а новое сочинение, основным назначением которого является разбор вопросов хронологии. От таких исправлений свободны наиболее ранние списки послания. Укажем На сборник, происходящий из библиотеки Троице-Сергиева монастыря, составленный там в 90-х годах XV в. (ГБЛ, Троицк. 730). В составе этого сборника На бумаге середины 80-х годов XV в. переписана грамота Геннадия Иоасафу. Назовом и формулярник волоколамского игумспа Нифонта Кормилицына (ГИБ, Q.XV11.15, 30-е годы XVI в.), составленный по материалам монастырского архива, где хранились многие документы, присланные Геннадием Иосифу Волоцкому.
На основании сверки текстов считаем возможным содержащийся в этих рукописях полный вариант послания назвать старшей его редакцией, непосредственно восходящей к авторскому списку Траханиота. В пользу этого вывода говорят следующие соображения:
а) На наш взгляд, обратное взаимоотношение списков невозможно, ибо превращение анонимного трактата об исчислении лет в частное послание Траханиота путем расширения текста за счет внесенных задним числом обращений к Геннадию и новых тем полемики представляется слишком сложной работой;
б) наблюдается текстологическая зависимость наиболее исправного и раннего списка анонимной редакции — ГБЛ, Муз. 8757/ГИМ, Епарх. 404— и следующих за ним списков не от общего протографа списков старшей редакции— ГБЛ, Троицк. 730 и ГПБ, Q.XVII.15, а только от протографа ГПБ, Q.XVIL15;
в) особая группа списков анонимной редакции, включенная в состав «Просветителя», находится в текстологической зависимости непосредственно от списка ГПБ* Q.XVII.15.
Списки старшей редакции могут быть сгруппированы по разночтепиям следующим образом. Наиболее близки между собой Н и Ч (условные сокращения см. в приложении), их объединяет большая групНа общих чтений (в нашей публикации это примечания 30, 35, 37—38, 42, 52, 53, 55, 58, 65, 77-78, 82, 83, 84, 111, 112, 126. См. Приложение). Обращает на себя внимание индивидуальный заголовок Ч (примеч. 1—2), который мог возникнуть от того, что в протографе этого списка никакого заголовка не было (как в Н); против предположения, что Ч — копия с Н, говорит то обстоятельство, что Ч не повторяет исправления Н (примеч. 50).
Список С 60-х годов XVI в., происходящий из библиотеки Кирилло-Белозерского монастыря, в принципиальных чтениях следует Троицк. 730 (примеч. 53, 77—78). Незначительны совНадения этого списка с Н (примеч. 3, 75); серия индивидуальных чтений, характерная для С, отделяет его от других списков.
Приближается к С список Син. 466, разночтения которого не подведены в нашей публикации (совНадают чтения примеч. 85, 91, 104, 106—107); индивидуальные особенности Сип. 466 (доб. к примеч. 52, правка, имеющая своей целью принизить авторитет «латинской веры») в С не отразились. Характерной чертой Син. 466, объединяющей этот список с F.1.244 (выявлен Я. С. Лурье), является пересчет «каноний» На 1493 г. Следовательно, оба эти списка имели своим протографом переработанный в 1493 г. текст послания Траханиота, восходящий к протографу С.
Итак, все ранние списки (Троицк. 730 — С и Н — Ч) дают нам одну и ту же дату написания послания: 1489 г., и с этой датой согласованы все хронологические расчеты лет. Дмитрий Траханиот вел расчеты на текущий 1488/89 г. и, кроме того, сообщал в Новгород подробности переводческой работы Юрия. Если принять общее мнение о том, что упомянутый в послании Юрий — это Юрий Мануилович Траханиот (а этой атрибуции способствует как ответственный характер поручения, которое было впору солидному дипломату, так и указание на то, что у Юрия «мало досугов»; а Юрий Мануилович Траханиот действительно был занят в это время подготовкой посольства в Империю), а пе Юрий Малый, «Юшка», сын Дмитрия Траханиота, начавший службу шестью годами позднее, в 1495 г. (думаем, что в последнем случае он был бы назван уменьшительным имепем), тогда датировка послания еще более уточнится. Юрий Мануилович Траханиот 22 марта 1489 г. отбыл в составе посольства с Иваном Халепой и Костей Аксентьевым во Франкфурт к Фридриху III и всю оставшуюся часть года провел за границей. В таком случае послание Дмитрия Траханиота следует датировать началом 6997 г.— мартом 6997 г. (1 сентября 1488 г.—
22 марта 1489 г.).
Списки младшей редакции послания делятся на две группы. Первая (назовем ее первым изводом) представлена несколькими списками, сохранившимися вместе со «Сказаниями о скончании седьмой тысячи» (источник 8— 10-го слов «Просветителя»). Наиболее ранний из этих списков волоколамского происхождения и датируется по бумаге первым десятилетием XVI в. Это две части некогда единой рукописи: ГИМ, Епарх. 404 и ГБЛ, Муз. 8757 (еще в 1857 г. составляла л. 204—230 в Епарх. 404). Тексту Сказаний Епарх. 404/Муз. 8757 следует список последней четверти XVI в. ГПБ, Соф. 1460 из библиотеки Кирилло-Белозерского монастыря.
Тетради ГБЛ, Попов 18, которые Я. С. Лурье считал наиболее ранним списком послания Траханиота, также относятся к младшей редакции, к ее первому изводу, написаны на бумаге второго десятилетия XVI в. и сопровождаются послесловием, прямо датирующим их февралем 1513 г. Анонимный писец, отправляя Сказания и послание Дмитрия Траханиота своему корреспонденту, поясняет: «Да не мпиши, яко аз сие списках, но нреже нас некто потрудился о сем… сиа малая по разума моего осязанию в едино съчетах и достоиньству твоему послах, еже о сед- мотысящном въспросе. Написано бысть в лето 7024-мь, в G каланд февраля…» (л. 41—41 об.). Судя по поздпейшей владельческой записи, рукопись хранилась в библиотеке Суздальского Спасо-Евфимьева монастыря, куда, вероятно, и была прислана в 1513 г.
Остальные списки Сказаний и послания Дмитрия Траханиота относятся к более позднему времени: ГИМ, Барсов 1429, 30-е годы XVI в. (руконись волоколамского происхождения, заключительный текст об аллилуйе позднее был соскоблен), ГПБ, Соф. 1460, последняя четверть
XVI в.; ГПБ, Кир.-Бел. 21/1098, конец XVI в.25
Особенностью первого извода младшей редакции послания Траханиота является связь ее с протографом списков НЧ (Приложение, примеч., 84, 108, 111), который сохраняет черты сходства с Троицк, 730, С, Сии. 466 (Приложение, примеч. 53, 58, 77—78); укажем также на единичное общее чтение с С (Приложение, примеч. 45).
Вероятнее всего предположить, что первый извод младшей редакции возник в Волоколамском монастыре На основе присланного туда из Новгорода списка послания Тра- хаыиота (протографа II) в процессе работы Над «Сказаниями о скончании седьмой тысячи», так как все списки первого извода младшей редакции сохранились в приложении к этим «Сказаниям». Иосиф Волоцкий, составляя будущие 8—10-е слова «Просветителя», положил послание Траханиота в основу 8-го слова, а 8-е слово имеет в тексте точную дату написания: сентябрь 1492 — август 1493 г. Значит, грамота Траханиота попала На Волок еще до того, как Иосиф принялся за работу, и между сентябрем 1488 и 1492/93 г. было сделано сокращение послания, этот текст назван нами первым изводом младшей редакции. Связь этого сокращения с работой над будущими словами «Просветителя» позволяет предположительно считать его автором самого Иосифа Санина.
Второй извод младшей редакции объединяет списки, известные нам только в составе «Просветителя». Временем возникновения второго извода могут считаться 30-е годы
XVI в., когда игумен Волоколамского монастыря Нифонт Кормилицын, переписавший в свой формулярник Q.XVII.15 (л. 382—385) старшую редакцию послания Дм. Траханиота, прямо в тексте собственноручного списка киноварью проставил разметку сокращений и переноса кусков: «после», «конец», «отселе почни», «после сего о трегубой аллилуе». Именно в таком виде работавший под его руководством волоколамский писец и сам Нифонт (главка об аллилуйе переписана его рукой) перенесли отредактированное послание в текст «Просветителя», открывающий тот же формулярник, поместив фрагменты послания Трахапиота вслед за 10~м словом книги Иосифа (Q.XVII.15, л. 155-157).
Композиция второго извода младшей редакции полностью повторяет композицию первого извода (т. е., как мы предполагаем, следует редакторской работе Иосифа Во- лоцкого), а текст второго извода точно передает особенности пифонтовского списка с учетом собственноручной правки волоколамского игумена, внесенной в текст старшей редакции. В нифонтовском списке старшей редакции первоначально было написано: «И укрепись та слова в лю- дех…» (Троицк. 730, С, Син. 466 и Ч: «слава»), затем выделенное нами слово подтерто, а поверх него читается: «словеса»— именно это чтение вошло во второй извод младшей редакции (в первом изводе: «слава»).
Список второго извода младшей редакции послания Дмитрия Траханиота в нифонтовском сборнике является протографом всех списков послания, обнаруженных в составе «Просветителя». Я. С. Лурье указал 21 список книги Иосифа, где, по его мнению, должен содержаться текст послания Траханиота. На самом деле таких списков 11.
]]>Монологи Декабря и Февраля заключают смысловые антитезы соответствующим фрагментам греческого текста. В первом из них упоминается праздник Рождества и, явно с учетом предшествующего ему поста (с 15 ноября по
23 декабря), советуется «пищу же мало приемати», «зелие же всяко бежати» (ср. то же место в греческом источнике: «Что хочешь ешь — капусты не вкушай одной, Оби лье черной желчи причинит она» 4). Во втором монологе Февраль восклицает (согласно славянским версиям), что он умерщвляет в людях кровь и жильц заставляя цепенеть их конечности, и примепяет в них «естество», каковое сотворяется «желтовидным» благодаря многому «студу» (т. е. половой активности). У Калликла же все наоборот:
…не страшись любви.
Я кровь, а с пой и жилы укрепляю всем;
Все усыпляю беды, облик твой сменим,
И бледность, что душевных нас лишает сил…
Перекладывая греческий текст «Стихов о 12 месяцах» на славянский язык, порою существенно преобразуя его содержание сообразно местным условиям, этико-эстетическим нормам и своим знаниям, неизвестный нам переводчик, при всем том, стремился создать универсальный труд, в котором Нашли бы попятное лаконичное отражение главные природно-климатические особенности годового цикла и хозяйственный уклад жизни, ему известной. В свете этого тяготепия к справочной упиверсальности становится ясной и его попытка показать сразу три наиболее известных в XV в. в христианском мире стиля летосчисления по юлианскому календарю: мартовский (старо- визаптийский), септябрьский (с индиктпым счетом лет) и, наконец, стиль январский.
Изложенные наблюдения позволяют заключить, что авторы сербской и русской редакций «Стихов о 12 месяцах» не являлись простыми копиистами от литературы. Для своего времени это были, бесспорно, высокообразованные писатели, не лишенные склонности к ученой поэзии
и, как нам представляется, разделявшие усилия видных литературных деятелей, вроде Димитрия Кантакузина, направленные На преодоление сухой ветийско-Наиегирической традиции «плетения словес».
]]>